Медиация и жизнь
Спросите у своих знакомых: что такое медиация, и в большинстве случаев они удивлённо пожмут плечами или выскажут предположение, далёкое от реальности. Немногим известно, что эта процедура уже обрела в России вполне официальный характер. И силу Федерального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации»). А вы что подумали?
Прежде всего, возникает вопрос «а зачем нам это надо?». Знающие люди разъясняют – чтобы разгрузить судебную систему. Свыше 400 тысяч дел рассмотрено в судах Ростовской области в 2010 году. Больше, как кажется, уже некуда. Причём многие дела такого масштаба, что вполне допускают решение и без участия суда. Ожидается, что в результате деятельности посредников-медиаторов во многих случаях до суда дело не дойдёт.
Итак, теперь споры в ряде случаев могут разрешаться в досудебном порядке и заканчиваться медиативным соглашением, к вящей радости участников. Не говоря уж о медиаторе. Что ни говори, а для него это работа, сулящая различные выгоды. Как материальные, так и имиджевые.
Впрочем, в вопросе извлечения выгоды, есть некоторые противоречия, на который обращают внимание практикующие юристы. Вот например, в 15-й статье вышеупомнятутого закона, где перечислены требования к медиаторам, сказано, что медиация не является предпринимательской деятельностью.
— Как это стыкуется с тем, что медиатор вправе получать вознаграждение за свою работу? — недоумевает председатель президиума коллегии адвокатов Таганрога «Эгида» Николай Антышев. Выступая на состоявшемся недавно круглом столе, посвященном внедрению медиции в реальную жизнь и интегрированию этой процедуры в действующую правовую систему, Геннадий Атышев отозвался о принятом законе критически. Дескать, закон этот не создаёт достаточной правовой основы, чтобы этот механизм заработал. По сути, всё отдано на откуп неким саморегулируемым организациям – СРО, которые должны выработать стандарты медиаторской деятельности.
Так или иначе, судейское сообщество заинтересовано в развитии данного общественного института, заверяют работники судов. Отвечая на вопрос корреспондента «Известий-ЮГ» о том, когда же, по прогнозам, можно ожидать появления первых медиаторов, Сергей Романенко, исполняющий обязанности зампреда таганрогского горсуда, ответил: «Чем быстрее, тем лучше!». А по поводу того, какая мотивация – только ли материальная? – может стать наиболее эффективной для медиатора, заметил, что причины для занятий этой деятельностью наверняка будут очень разными. И если кто-то сможет стать эффективным посредником, именно благодаря уже имеющейся безупречной репутации, то другие – наоборот пойдут в медиаторы, чтобы такую репутацию обрести, успешно способствуя разрешению споров.
Учёные от юриспруденции в свою очередь полагают, что закон нужен, но только в другом виде и к перспективам его реализации пока относятся скептически.
— В эту сферу деятельности могут хлынуть люди нечистоплотные, — опасается кандидат юридических наук, доцент кафедры общей юриспруденции ТФ НОУ ВПО РосНОУ Сергей Пономаренко. В то же время, по его мнению, уважаемыми медиаторами вряд ли смогут стать, вопреки высказываемым предположениям, бывшие госчиновники или, скажем, главы территорий ушедшие в отставку.
— Такие люди, часто, не просто не пользуются авторитетом, а вообще стараются, оставив своё кресло, покинуть и места прежнего проживания, чтобы там больше не показываться, — констатирует Сергей Пономаренко.
Вопрос о том, кто же в современной России годится на роль медиаторов и при этом захочет её исполнять, по большому счёту остаётся открытым. И это не единственная сложность внедрения прогрессивного механизма, неплохо зарекомендовавшего себя за рубежом.
— Обязательное условие для развития медиации – развитое гражданское общество, — напомнил аспирант кафедры философии ТГПИ Александр Заикин. – А у нас это – слабое звено.
Обсудить у себя
1
Прежде всего, возникает вопрос «а зачем нам это надо?». Знающие люди разъясняют – чтобы разгрузить судебную систему. Свыше 400 тысяч дел рассмотрено в судах Ростовской области в 2010 году. Больше, как кажется, уже некуда. Причём многие дела такого масштаба, что вполне допускают решение и без участия суда. Ожидается, что в результате деятельности посредников-медиаторов во многих случаях до суда дело не дойдёт.
Итак, теперь споры в ряде случаев могут разрешаться в досудебном порядке и заканчиваться медиативным соглашением, к вящей радости участников. Не говоря уж о медиаторе. Что ни говори, а для него это работа, сулящая различные выгоды. Как материальные, так и имиджевые.
Впрочем, в вопросе извлечения выгоды, есть некоторые противоречия, на который обращают внимание практикующие юристы. Вот например, в 15-й статье вышеупомнятутого закона, где перечислены требования к медиаторам, сказано, что медиация не является предпринимательской деятельностью.
— Как это стыкуется с тем, что медиатор вправе получать вознаграждение за свою работу? — недоумевает председатель президиума коллегии адвокатов Таганрога «Эгида» Николай Антышев. Выступая на состоявшемся недавно круглом столе, посвященном внедрению медиции в реальную жизнь и интегрированию этой процедуры в действующую правовую систему, Геннадий Атышев отозвался о принятом законе критически. Дескать, закон этот не создаёт достаточной правовой основы, чтобы этот механизм заработал. По сути, всё отдано на откуп неким саморегулируемым организациям – СРО, которые должны выработать стандарты медиаторской деятельности.
Так или иначе, судейское сообщество заинтересовано в развитии данного общественного института, заверяют работники судов. Отвечая на вопрос корреспондента «Известий-ЮГ» о том, когда же, по прогнозам, можно ожидать появления первых медиаторов, Сергей Романенко, исполняющий обязанности зампреда таганрогского горсуда, ответил: «Чем быстрее, тем лучше!». А по поводу того, какая мотивация – только ли материальная? – может стать наиболее эффективной для медиатора, заметил, что причины для занятий этой деятельностью наверняка будут очень разными. И если кто-то сможет стать эффективным посредником, именно благодаря уже имеющейся безупречной репутации, то другие – наоборот пойдут в медиаторы, чтобы такую репутацию обрести, успешно способствуя разрешению споров.
Учёные от юриспруденции в свою очередь полагают, что закон нужен, но только в другом виде и к перспективам его реализации пока относятся скептически.
— В эту сферу деятельности могут хлынуть люди нечистоплотные, — опасается кандидат юридических наук, доцент кафедры общей юриспруденции ТФ НОУ ВПО РосНОУ Сергей Пономаренко. В то же время, по его мнению, уважаемыми медиаторами вряд ли смогут стать, вопреки высказываемым предположениям, бывшие госчиновники или, скажем, главы территорий ушедшие в отставку.
— Такие люди, часто, не просто не пользуются авторитетом, а вообще стараются, оставив своё кресло, покинуть и места прежнего проживания, чтобы там больше не показываться, — констатирует Сергей Пономаренко.
Вопрос о том, кто же в современной России годится на роль медиаторов и при этом захочет её исполнять, по большому счёту остаётся открытым. И это не единственная сложность внедрения прогрессивного механизма, неплохо зарекомендовавшего себя за рубежом.
— Обязательное условие для развития медиации – развитое гражданское общество, — напомнил аспирант кафедры философии ТГПИ Александр Заикин. – А у нас это – слабое звено.
